Натуралист на Новой Гвинее

НАТУРАЛИСТ НА НОВОЙ ГВИНЕЕ (часть I)

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Жарко и влажно. Звенят цикады. Я сижу в тени на берегу ручья. Стелющиеся по земле стебли покрыты мелкими ажурными листочками. От прикосновения они быстро сворачиваются в трубочку. Это стыдливая мимоза. Рядом со мной расположился крупный долгоносик. Он необыкновенно красив. Бирюзовый с черными полосками. Непонятно, жарко ли ему или вполне нормально. В отличие от нервного растения, жук весьма флегматичен.С другой стороны, сидят трое моих спутников, а чуть дальше, тоже в тени, стоит папуас.
Три часа назад мы отправились на прогулку. Это наш первый день на Новой Гвинее. Папуас шел навстречу, но развернулся и последовал за нами. Один из моих попутчиков много раз бывал в этих местах и хорошо говорит на индонезийском.Попытки выяснить, зачем папуас идет за нами ни к чему, не привели, он только улыбался и молчал. Поскольку папуас был безвреден и ненавязчив, вскоре на него перестали обращать внимание.
Передохнув, мы отправились дальше. Неподалеку в одной из деревень хранится старинная мумия. Уже давно техника их изготовления утеряна, и сейчас на всем острове, по крайней мере, в его индонезийской части, осталось всего три мумии. Эта самая известная, легкодоступная и сохранившаяся лучше других.
При входе в деревню проходим мимо любопытной плантации.Вертикальные шесты обвиты стеблями, которые, забравшись наверх, где для них уложены горизонтальные опоры, образовали густую поросль.Из нее на длинных черешках свисают узкие тыквы похожие на тощие кабачки, или длинные огурцы, только серовато-коричневого цвета. К ним привязаны камни, для того чтобы плод не закручивался, а рос более-менее прямым.Эти тыквы выращивают не для еды. Они нужны для того чтобы мужчины папуасы, вычистив зрелый плод, могли бы надеть его на свое мужское достоинство.Основной и, пожалуй, единственный предмет их одежды, под названием котек или холим. Остальное всего лишь украшения, такие как венок из перьев казуара, кабаний клык в проколотом носу, пушистые браслеты на предплечьях.Вскоре парочка таких оказывается перед нами. Большинство папуасов перешло на европейскую одежду, однако некоторые пожилые мужчины все еще ходят повсюду так, как привыкли с детства.

Мумия хранится в специальном помещении и используется как источник дохода для деревни. Ее выносят наружу после того как деньги за просмотр оказываются в кармане смотрителя.То, что когда-то было человеком, сидит, прижав колени к плечам, голова закинута назад, рот широко открыт. Над пустыми глазницами сложный головной убор, кожа черно-коричневого цвета.Мумия действительно впечатляет, но довольно скоро возникает желание, чтобы ее побыстрее отнесли обратно. Раньше я не сталкивался с мумиями и в первый раз для ее созерцания вполне достаточно нескольких минут.

Возвращаемся в поселок. Сзади идет «приклеившийся» папуас. Пора перекусить. В чистом и опрятном кафе в меню значится тушеная оленина с зеленым перцем. Ее то мы и заказываем.
Олени здесь не водились. Их завезли миссионеры, и олени прижились. Так же были интродуцированы раки, прекрасно освоившиеся и размножившиеся в местных водоемах. Их тоже можно обнаружить в меню некоторых кафе. Семье миссионера, расположившейся за соседним столиком, также подали оленину.
Миссионерство здесь развито, хорошо финансируется из-за рубежа и популярно среди папуасов. Дело в том, что Индонезия активно проводит политику освоения Новой Гвинеи, переселяя туда на льготных условиях жителей других островов, которые исповедуют ислам. Деятельность переселенцев нарушает уклад жизни местного населения и вызывает у него недовольство. К тому же папуасы никогда не были мусульманами.Вера стала одной из точек, в которой активно проявилось сопротивление папуасов. Все они вошли в контакт с миссионерами и приняли христианство. Вероятно, за этим противостоянием стоят и экономические интересы, с одной стороны индонезийского правительства, с другой западных стран, связанные с разработкой месторождений полезных ископаемых, имеющихся на острове, в первую очередь урана и золота.Теперь дома в поселке делятся на две категории. Те, в которых живут папуасы, легко узнать по кресту, демонстративно расположенному на стене у входа.
Оленина явно удалась. Неожиданно в счете обнаружилась и цена ужина приклеившегося папуаса, который тоже сидел за столиком в углу. Оказывается, он заявил, что пришел вместе с нами. В общем так и было, тем не менее, мы попытались выяснить с какой стати за его ужин должны платить мы. Ответ был убедительным.
- А как же еще. Я же ваш папуас. Ходил за вами, бросив свои дела, потратил целый день.
Сидевшие рядом согласно кивали головами. Для всех было очевидно, что он прав. Миссионеры были заняты десертом, авокадо с шоколадом, и не вмешивались в спор. Естественно, ужин папуаса оплатили мы.

Около кафе под фонарем расположилось несколько торговок. Перед ними на земле лежали неказистые желтовато-зеленые орешки, у каждой всего по несколько штук. Это их единственный товар, но именно он хорошо продается, потому что это бетель, который жуют все папуасы. Я покупаю пару орешков и получаю из кармана торговки вдобавок маленький пакетик с негашеной известью. Плоды бетелевой пальмы жуют вместе с ней. Мои попутчики с сомнением смотрят на меня. Да, я буду, как и все жующие бетель, сплевывать все время красную слюну, это неизбежно, зато яркое свежее ощущение во рту очень кстати после насыщенного дня. Я кладу орешек в рот и высыпаю туда содержимое пакетика.
(Окончание следует)